Роберт мертон основные идеи в социологии. Социологическая теория роберта мертона. Роберт Мертон: вклад в социологию

ИЗВЕСТИЯ

ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ № 24 2011

PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO PUBLIC SCIENCES № 24 2011

«НЕОБЫКНОВЕННАЯ ЖИЗНЬ В НАУКЕ» РОБЕРТА МЕРТОНА

Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, кафедра социальных теорий и технологий e-mail: [email protected]

Попов А. С. - «Необыкновенная жизнь в науке» Роберта Мертона // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского.

2011. № 24. С. 49-54. - Статья посвящена 100-летию со дня рождения выдающегося американского социолога Роберта Кинга Мертона. В статье затронуты основные значимые достижения Р.К. Мертона, а именно, развитие парадигмы функционального анализа, анализ социальной структуры, создание социологии науки и др.

Ключевые слова: Р.К.Мертон, история социологии, американская социология, социология науки, социальная теория и социальная структура.

Popov A. S. - «Extraordinary life in science» of Robert Merton // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belins-kogo. 2011. № 24. P. 49-54. - The article is dedicated to the 100th anniversary of the birthday of the outstanding American sociologist Robert King Merton. In the article the most significant achievements of R.K. Merton are touched, namely development of the paradigm of functional analysis, analysis of social structure, founding of sociology of science and others.

The keywords: R.K. Merton, history of sociology, American sociology, sociology of science, social theory and social structure.

Роберт Кинг Мертон (Robert King Merton)

(4.07.1910 - 23.02.2003) -

признанный классик мировой социологии. Его настоящее имя Мейер Р. Школник (Meyer R. Schkolnick). Он родился в семье еврейских эмигрантов из Восточной Европы, обосновавшихся в Филадельфии (штат Пенсильвания). Псевдоним Роберт Мертон он взял по совету матери при поступлении в местный Темпл-колледж (1927-1931). После его окончания он, по протекции П.А. Сорокина, получил стипендию для обучения в аспирантуре факультета социологии Гарвардского университета (1931-1936).

Так по собственному признанию Мертона началась его «необыкновенная жизнь в науке», обозревая которую, он назвал тех, кто определил его путь в социологии. Среди них на первом месте стоит его наставник в колледже Джордж Итон Симпсон, который привил своему ученику интерес к социологическим исследованиям.

В Гарварде большое влияние на формирование его взглядов оказал возглавлявший в то время факультет социологии П.А.Сорокин. Мертон в первый же год

обучения в аспирантуре стал его секретарем, а позднее ассистентом. Впоследствии он с признательностью вспоминал, что маститый ученый «помог мне избавиться от узости кругозора, разрушив представление о том, что эффективное изучение общества ограничивается территорией Америки, и от подсказанного трущобами представления, что основная тема социологии заключается в изучении таких периферийных проблем общественной жизни, как развод и преступность несовершеннолетних» .

Однако наибольшее влияние в гарвардский период оказал на Мертона начинающий ученый Толкотт Парсонс, завершавший в то время работу над своей знаменитой «Структурой социального действия» (1937). Мертон считал его учителем и другом, который заразил его своей увлеченностью аналитической теорией. «Масштаб его личности как учителя проявился в том, что он развивал пытливость ума, а не плодил послушных учеников, - вспоминал он .

Большую поддержку Мертону оказали консультации известного специалиста в области истории науки Джорджа Сартона, а также предоставленная им возможность для работы в его знаменитом отделе Вайд-нерской библиотеки Гарварда.

Мертон признавал также, что многим интеллектуально обязан своему коллеге по Колумбийскому университету Полю Ф. Лазарсфельду. Их плодотворное сотрудничество в качестве основателей и руково-

дителей знаменитого Бюро прикладных социальных исследований Колумбийского университета продолжалось в течение 35 лет.

Ученый также отмечал, что на него глубокое влияние оказали классики социологии, в особенности, Эмиль Дюркгейм и Макс Вебер. Признавая их труды «эталоном интеллектуальной работы», он считал своим долгом подчеркнуть, что «все мы являемся наследниками Дюркгейма и Вебера, чьи работы подают нам идеи, которые предстоит развивать, показывают примеры теоретического рассуждения, являются образцами хорошего вкуса при выборе проблем и учат нас ставить теоретические вопросы» . Подчеркивая значение классического наследия, Мертон утверждал, что вся «современная теоретическая социология основывается на наследии прошлого» . Недаром изречение Бернарда Шартрского «Мы карлики на плечах гигантов...» он сделал заглавием своей известной работы.

Гарвардский период творчества Мертона завершился успешной защитой докторской диссертации «Наука, технология и общество Англии семнадцатого века» (1936). В ней он раскрыл генезис экспериментальной науки в Англии семнадцатого века, связывая его, в частности, с распространением пиетизма как одного из главных элементов протестантской веры. Мертон признавал, что его исследование, в известном смысле развивало гипотезу Макса Вебера о роли аскетического протестантизма в становлении современного капитализма, благодаря которой он пришел к пониманию того, как ранний протестантизм способствовал мотивации и ориентации деятельности людей в направлении экспериментальной науки. Ученый убедительно доказал, что «пуританская этика как идеально-типическое выражение ценностных установок, базисных для аскетического протестантизма в целом, настолько определила интересы англичан семнадцатого столетия, что стала одним из важных элементов усиленного культивирования науки» . Своим исследованием Мертон заложил основы нового направления социологической мысли -социологии науки.

В 1941 году после нескольких лет проведенных в Гарварде и двух лет в университете Тулана (Нью-Орлеан, штат Луизиана) Мертон становится профессором Колумбийского университета в Нью-Йорке, где проработает в течение 38 лет вплоть до окончания своей академической карьеры в 1979 году. Именно в этот период появились его наиболее значимые труды: «Социальная теория и социальная структура» (1949, 1957, 1968), «На плечах гигантов» (1965), «Социология науки» (1973), «Социологическая амбивалентность» (1976) и др. Заметим, что Мертон обладал своеобразной манерой написания научных работ, которые состояли из статей, очерков, эссе, комментариев, органично объединённых в книги. Единственной монографией в полном смысле слова была его «Наука, технология и общество Англии семнадцатого века» (1938, 1970).

Мертон проявил себя как прекрасный педагог. За годы своей работы в Колумбийском университете он подготовил целую плеяду блестящих социологов,

таких как Питер Блау, Льюис Козер, Элвин Гоулднер, Сеймур Мартин Липсет, Уилбер Мур и многих других.

В знак признания заслуг перед научным сообществом Мертон в 1957 году был избран президентом Американской социологической ассоциации, а в 1968 году стал членом Национальной академии наук. В 1994 году Мертон первым из американских социологов получил Национальный орден США за заслуги в области науки. Ученик Мертона проректор Колумбийского университета Джонатан Коул как-то справедливо заметил, что если бы существовала Нобелевская премия по социологии, то его учитель без сомнения получил бы её. Кстати, лауреатом Нобелевской премии по экономике 1997 года стал его сын Роберт Кар-харт Мертон.

Мертон был глубоко интеллигентным человеком, приятным и остроумным собеседником, которого искренне интересовало мнение других людей. Известный российский социолог Н.Е. Покровский так описывал свои впечатления от встречи с классиком, которому было в то время уже 80 лет: «выше среднего роста, подтянутый человек с исполненной исключительного достоинства осанкой и чисто англо-саксонской внешностью... На меня смотрели удивительно внимательные, как бы испытывающие темные глаза. Взгляд Мертона был обращен к вам, и вы его положительно интересовали - и в данную минуту и вообще. Это была воплощенная любознательность по отношению к человеку, столь редкая, можно сказать, реликтовая в современной Америке» .

Роберт Кинг Мертон скончался в воскресенье 23 февраля 2003 года в Нью-Йорке в возрасте 92 лет. Он был великий труженик, который работал фактически до последних дней своей жизни. За четыре дня до кончины ученого его жена и коллега доктор Хэрриет А. Цукерман получила сообщение о том, что Принстонский университет принял решение о публикации его книги «Путешествия и приключения интуиции: изучение социологической семантики и социологии науки». Именно проблемы творческой интуиции, озарения как источника научных открытий интересовали Мертона в последние годы его жизни. Это было закономерным развитием его исследований в течение всей жизни, которые благодаря его усилиям получили статус социологического направления.

Творческое наследие Мертона чрезвычайно разнообразно и многогранно, что заставляет ограничиться лишь кратким очерком его интеллектуальной биографии, не претендующим на глубокий содержательный анализ его работ.

Через всё творчество ученого красной нитью проходят две основные социологические темы. Это тема взаимодействия социальной теории и социального исследования и тема кодификации, как фундаментальной теории, так и методик социологического, в том числе качественного анализа. При этом под кодификацией он понимал упорядоченную и сжатую классификацию плодотворных процедур исследования и существенных открытий, сделанных благодаря их применению.

Мертон широко известен как создатель теорий «среднего уровня» или точнее «среднего радиуса действия». Под ними он понимал «теории, находящиеся между второстепенными, но необходимыми рабочими гипотезами, появляющимися в изобилии в ходе проведения рутинного исследования, и всеобъемлющими систематическими попытками разработать общую теорию, которая объяснит все наблюдаемые закономерности социального поведения, социальной организации и социального изменения» . Согласно Мертону теории среднего уровня состоят из ограниченного множества утверждений, из которых логически выводятся и подтверждаются экспериментальным исследованием конкретные гипотезы. В его интерпретации они, являясь своеобразным соединительным мостом, ликвидируют разрыв между общей теорией социальных систем и эмпирическими исследованиями. К таким теориям среднего уровня можно отнести, разработанные самим Мертоном социологию науки, референтных групп, бюрократии, аномии и т. д. Ученый считал классическим примером применения таких теорий работы Эмиля Дюркгейма «Самоубийство: социологический этюд» (1897) и Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). Предложением теорий «среднего уровня» Мертон пытался обратить внимание социологического сообщества на разработку специальных теорий, видя в этом перспективы развития социологической науки.

Одним из важнейших достижений Мертона в области социологической теории является развитие функционального анализа в социологии. Его заслуга состоит в том, что он опроверг доминирующие постулаты «функционального единства общества», «универсальности» и «обязательности», в которых, утверждалось: во-первых, что стандартизированная социальная деятельность или элементы культуры функциональны для всей социальной или культурной системы; во-вторых, что все такие социальные или культурные элементы выполняют социологические функции; и в-третьих, что эти элементы, следовательно, обязательны.

Преодолевая ограниченность данных постулатов, Мертон выдвинул собственную парадигму, раскрывающую по его словам «самую суть понятий, процедур и выводов функционального анализа» . Согласно его взглядам, предположение о полном функциональном единстве общества противоречит фактам. Он убежден, что социальные обычаи в одном и том же обществе могут быть функциональными для некоторых групп и дисфункциональными для других.

Мертон считает также, что более полезным в качестве ориентира для исследования представляется допущение, что у существующих культурных форм есть четкое равновесие функциональных влияний, идет ли речь об обществе, рассматриваемом как единое целое, или о подгруппах. Благодаря такой формулировке удается избежать присущей функциональному анализу склонности сосредоточиваться на положительных функциях и направить внимание исследователя и на другие типы логических выводов.

Ученый выдвигает главную теорему функционального анализа: «точно так же, как один и тот же элемент может иметь многочисленные функции, так и одну и ту же функцию могут разнообразно выполнять альтернативные элементы» . Таким образом, в противовес подразумеваемому понятию обязательных форм культуры (институтов, стандартизированных ритуалов, систем верований и т. д.) Мертон вводит в научный оборот понятие «функциональных альтернатив, или функциональных эквивалентов, или функциональных заменителей» .

По признанию Мертона первая и главная цель его парадигмы состояла в том, чтобы «дать предварительный кодифицированный ориентир для адекватного и плодотворного функционального анализа» . Фактически он предложил минимальный набор понятий, которыми должен оперировать социолог, чтобы профессионально провести функциональный анализ. Таким образом, по сути, его парадигма должна была служить в качестве руководства для постановки эмпирических исследований в функциональном анализе и средством для точного определения вкладов и недостатков предыдущих исследований.

В концентрированной форме мертоновская парадигма функционального анализа была изложена в виде «одиннадцати заповедей». Согласно Мертону предметом функционального анализа является «стандартизированный (т. е. шаблонный и повторяющийся) объект, такой, как социальные роли, институциональные модели, социальные процессы, культурная модель, культурно-типовые эмоции, социальные нормы, групповая организация, социальная структура, средства социального контроля и т. д.» . При этом он предупреждает о необходимости не ограничиваться наблюдением лишь позитивных последствий, а также осуществлять разграничение объективных функций и субъективных мотивов, уточняя понятия функции и дисфункции, а также явных и латентных функций.

Функции Мертон определяет как «наблюдаемые последствия, способствующие адаптации или приспособлению данной системы; а дисфункции - те, которые уменьшают адаптацию или регулировку системы». При этом он различает: «Явные функции - это те объективные результаты, способствующие регулировке или адаптации системы, которые планируют и осознают участники данной системы; Латентные функции, соответственно те, которые они не планируют и не осознают» .

Введение Мертоном в функциональный анализ латентной функции имело большое эвристическое значение, поскольку благодаря её использованию можно было обнаружить, что на первый взгляд явно иррациональное поведение на самом деле является позитивно функциональным для группы. В качестве примера он приводит ритуальный обряд индейцев хопи, цель которого обращение к духам о ниспослании дождя для урожая. С точки зрения здравого смысла данный обряд выглядит иррационально, не иначе как предрассудок, суеверие. Однако если прибегнуть к использованию латентной функции, то, его можно

интерпретировать как укрепление групповой солидарности, сохранение целостности племени. Ученый приходит к выводу, что «обряды могут выполнять латентную функцию укрепления солидарности группы, предоставляя периодическую возможность разрозненным членам группы собраться вместе для участия в совместных действиях» .

Мертон сформулировал важное методологическое требование - усилия социологов должны быть, прежде всего, направлены на выявление латентных функций. Ученый утверждает, что «вооруженный понятием латентной функции, социолог расширяет свое исследование именно в тех направлениях, которые более перспективны для теоретического развития дисциплины. Он изучает известные (или запланированные) социальные обычаи, чтобы выяснить латентные и, следовательно, не общепризнанные функции (наряду с явными функциями, конечно)» . Мертон убежден в том, что заметный интеллектуальный вклад социолога, прежде всего можно обнаружить в изучении непреднамеренных последствий (к которым относятся и латентные функции) социального поведения, а не только в изучении ожидаемых последствий (в том числе явных функций), поэтому «именно там, где внимание исследователей в социологии переместилось из области явных в область латентных функций, они и внесли заметный и главный вклад» . Именно этим он сам руководствовался при изучении структурных источников девиантного поведения в обществе.

Мертон констатировал, что сеть ожиданий, конституирующая всякий социальный порядок, поддерживается модальным поведением его членов, выражающим подчинение установленным, хотя, возможно, и постоянно меняющимся культурным образцам. Лишь благодаря тому, что поведение, как правило, ориентируется на основные ценности общества, можно говорить о том, что скопление людей образует общество. В связи с этим он предлагал рассматривать поведение людей через призму соотношения между одобряемыми обществом культурными целями и институциональными средствами их достижения.

Согласно Мертону стабильность общества способствует конформности поведения, достигающейся за счет принятия индивидами, как культурных целей, так и институциональных норм их осуществления. Вместе с тем он учитывал, что в реальной жизни нередко имеет место разбалансированность между ними, в силу чего возникают альтернативные (девиантные) способы поведения. Например, сильное культурное акцентирование цели успеха открывает дорогу этой форме приспособления, состоящей в использовании институционально запрещенных, но часто эффективных средств достижения хотя бы подобия успеха - богатства и власти. Эта реакция возникает, по мнению Мертона, когда индивид усвоил культурное акцентирование цели, не интернализировав при этом в равной степени институциональные нормы, регулирующие пути и средства ее достижения.

Исходя из этого, ученый сформулировал главную гипотезу: «отклоняющееся поведение можно со-

циологически рассматривать как симптом расхождения между культурно предписанными устремлениями и социально структурированными путями осуществления этих устремлений» .

В соответствии с этим Мертон создал типологию форм индивидуального приспособления (поведения) индивидов в обществе, где (+) означает «принятие», (-) - «отвержение», а (+ -) - «отвержение господствующих ценностей и замену их новыми» .

Формы приспособления Культурные цели Институциональные средства

I. Конформность + +

II. Инновация + -

III. Ритуализм - +

IV. Бегство - -

V. Мятеж + - + -

Применяя данный функциональный подход к анализу американского общества, Мертон пришел к выводу, что его социальная структура располагает к аномии и девиантному поведению, поскольку декларируя богатство в качестве основного символа успеха, не предлагает эквивалентных институциональных процедур для его достижения. Именно это и побуждает индивидов к инновационному поведению.

В исследовании социальной и культурной структур наглядно проявилась основная черта творчества Мертона, заключавшаяся в соединении функционального и структурного анализа. Функционализм и структурализм взаимно переплетались и органично дополняли друг друга, отвечая его убежденности в том, что «структура влияет на функцию, а функция влияет на структуру» .

С позиций структурно-функционального анализа Мертон внес неоценимый интеллектуальный вклад в целый ряд специальных социологических теорий. Так, опираясь на идеи Макса Вебера, он развил теорию бюрократии как идеального типа формальной организации. Ученый рассмотрел данный феномен с точки зрения социологической амбивалентности, исследуя как позитивные функции, так и дисфункции (внутренние напряжения и деформации) бюрократической структуры. Особый интерес представляет выполненный им функциональный анализ роли интеллектуалов в государственной бюрократии. Ученого, прежде всего, занимали социологи и юристы - эксперты в области социального, экономического и политического знания.

Значителен вклад Мертона в теорию референтных групп и референтно-группового поведения. Ученый сфокусировал внимание главным образом на том, чем детерминируется выбор индивидами своих референтных групп и каковы последствия этого выбора для личности. Он систематизировал решающие факторы и последствия процессов оценки и самооценки, в которых человек принимает ценности и стандарты других людей и групп в качестве референтной системы координат.

По компетентному мнению видного социолога Петра Штомпки, на формирование взглядов которого Мертон оказал большое влияние, главную социологическую перспективу он определял как поиск непреднамеренных последствий индивидуальных и коллективных действий людей . Это действительно так, наглядным свидетельством чего служит создание Мертоном специализированной области исследования - социологии науки. Собственно данное направление, в известном смысле, родилось из гипотезы ученого, согласно которой «именно непреднамеренные и по большей части непредвиденные следствия религиозной этики, сформулированной великими лидерами Реформации, развились со временем в систему ценностей, благоприятную для занятий наукой» .

В исследованиях Мертона в области взаимосвязей между наукой и обществом, особо значимо изучение этоса современной науки, хотя сам он скромно полагал, что это не более чем ограниченное введение в более масштабную проблему сравнительного изучения институциональной структуры науки. Согласно Мертону «этос современной науки образуют четыре набора институциональных императивов: универсализм, коммунизм, бескорыстность и организованный скептицизм» . Императив универсализма, согласно Мертону, глубоко укоренен в безличном характере науки, поскольку её институциональной задачей является приумножение достоверного знания, доступного всем и независимого от расы, национальности, религии, класса и личных качеств. Коммунизм, понимаемый в широком смысле как принцип общего владения благами, связан с общественным характером науки. Мертон подчеркивал, что он, по сути, «выражает чувство обязанности общему наследию и одновременно признание фундаментальной кооперативности и ку-мулятивности научного достижения» . Наука, по мнению Мертона, предполагает в качестве базового институционального элемента незаинтересованность, поэтому императив бескорыстности имеет прочные основания в общественном характере и проверяемости науки. И, наконец, организованный скептицизм, являясь одновременно и методологическим и институциональным требованием, различными способами взаимосвязан с другими элементами научного этоса.

Мертон обладал великим даром формулировать научные идеи и новые понятия. Так он ввел в социологическую науку понятие «самоосуществление пророчества». В сущности, Мертон по своему интерпретировал «теорему Томаса» - видного американского социолога Уильяма Айзека Томаса, которая гласит: «Если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны в своих последствиях» . Мертон обращает внимание на то, что первая часть теоремы - это напоминание о том, что люди реагируют не только на объективные черты ситуации, но также (а иногда и в первую очередь) на значение, которое эта ситуация имеет для них. Поскольку же они приписывают ситуации определенное значение, то их последующее поведение и его последствия предопределены этими предписанными значениями.

В подтверждение своей гипотезы Мертон приводит притчу о крахе в 1932 году вполне успешного Нового национального банка. Причиной краха послужил всего лишь слух о его неплатежеспособности, в который внезапно поверили многие вкладчики, что и привело к изъятию ими своих финансовых вложений и в итоге к неплатежеспособности и краху банка. По мнению Мертона, притча учит, что публичные определения ситуации (пророчества и предсказания) становятся неотъемлемой частью ситуации и, таким образом, влияют на последующее развитие ситуации.

Впрочем, было бы неверно трактовать творческое наследие Мертона как исключительно теоретическое. Во-первых, он всегда подчеркивал активную роль эмпирического исследования, замечая, что она далеко не исчерпывается пассивной верификацией и проверкой теории. По его мнению, эмпирическое исследование выполняет, по крайней мере, четыре главные функции, которые помогают разработать теорию. Оно инициирует теорию, дает новые формулировки, придает новые направления развитию и уточняет теорию . Во-вторых, он много сил отдал разработке методов и проведению эмпирических исследований, в частности, метода фокусированного интервью . В-третьих, сам он как ученый проявился главным образом в разработке теорий среднего уровня, объединявших теоретический и эмпирический уровни исследования.

Мертон утверждает, что последние десятилетия развития социологии наглядно разрушили как стереотип социолога-теоретика, витающего в эмпиреях чистых идей, не оскверненных земными фактами, так и стереотип социолога-практика, вооруженного анкетой и карандашом в погоне за отдельными и ничего не значащими статистическими данными. Ученый подчеркивает, что теоретик и эмпирик научились не только работать вместе, но разговаривать друг с другом. Точнее, по ироничному замечанию Мертона «иногда это означает лишь то, что социолог научился разговаривать сам с собой, поскольку все чаще один человек занимается и теорией, и эмпирическим исследованием» . Он уверен, что параллельное развитие специализации и интеграции привело не только к осознанию того факта, что теория и эмпирическое исследование должны взаимодействовать, но и к тому, что они действительно взаимодействуют.

По сути, всё творчество Мертона - наглядное тому подтверждение. Оно является образцом высокого профессионального отношения к своему делу, примером научного подвижничества, беззаветного служения науке.

Н. Е. Покровский после встречи с Мертоном, заметил, что он был «самым умным из известных мне американцев, тонким психологом и искренне сердечным человеком (редкий дар в Америке!). И потому, быть может, что-то мешает мне, как тогда, так и теперь, считать Мертона чисто американским социологом и американцем вообще. Он измеряется иными человеческими категориями» . Это действительно, так. Творчество Мертона принадлежит сегодня всему мировому социологическому сообществу. В докладе,

присланном на Международный научный симпозиум, посвященный 110-летию со дня рождения своего учителя П.А. Сорокина, Мертон назвал его «корифеем социологической мысли XX века» . В полной мере это можно сказать о самом Роберте К.Мертоне.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Мертон Р. Питирим Александрович Сорокин - корифей социологической мысли XX века // Возвращение Питирима Сорокина. Материалы межд. научн. сим-

позиума, посвященного 110-летию со дня рождения П.А.Сорокина. М: МОНФ; МФК, 2000. 520 с.

2. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: АСТ Москва: Хранитель, 2006. 873 с.

3. Мертон Р., Фиске М., Кендалл П.Фокусированное интервью. М., 1991. 85 с.

4. Покровский Н.Е. Ранний вечер на Утренних холмах, год 1990-й (Предельно субъективные заметки о Роберте Мертоне) // Социологические исследования. 1992. № 6. С. 85-88.

5. Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005. 664 с.

Роберт Кинг Мертон

Мертон (Merton), Роберт Кинг (1910-2003)- американский социолог, профессор социологии и руководитель Бюро прикладных социальных исследований Колумбийского университета. Главная работа Мертона - «Социальная теория и социальная структура» («Social theory and social structure»).

Философский словарь / авт.-сост. С. Я. Подопригора, А. С. Подопригора. - Изд. 2-е, стер. - Ростов н/Д: Феникс, 2013 , с 224 .

Мертон (Merton) Роберт Кинг (род. 1910) - американский социолог. Биография . Профессор и руководитель Бюро прикладных социальных исследований Колумбийского университета. Исследования . В своих исследованиях опирался на структурно-функциональный анализ. Проводил анализ процесса становления современной науки. Обосновал введение понятия «дисфункция», которым характеризовал возможность отклонений от положения равновесия определенной социальной структуры из-за неравномерности развития ее элементов. Автор «парадигмы Мертона», в соответствии с которой социальные девиации возникают из-за рассогласования социальных ценностей и возможностей их достижения.

Кондаков И.М. Психология. Иллюстрированный словарь. // И.М. Кондаков. – 2-е изд. доп. и перераб. – СПб., 2007 , с. 325.

Сочинения. Social Theory and Social Structure. 1949; The Focused Interview. Glencoe, 1956; Social conformity, deviation and opportunitystructure // American Sociological Review. 1959. V. 24, N 2, Sociology Today. Problems and Prospects. N. Y., 1960; Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966; Theoretical Sociology. L., 1967: The Sociology of Science. Chicago, 1973.

Мертон Роберт Кинг (1910–2003). Известный американский социолог. В ранний период творчества на него повлияли идеи М. Вебера, особенно его работа “Протестантская этика и дух капитализма”, и взгляды Э. Дюркгейма, что оправдано исследовательской установкой Мертона на преодоление эмпиризма американской социологии через синтез ее с европейской традицией. Тема науки (как социального института со специфическими ценностно-нормативными регулятивами) – одна из сквозных у Мертона, заложившего основы американской социологии. Во втором периоде творчества развивает структурно-функциональную теорию, создает свой вариант концепции, которую, в отличие от функционального императивизма Т. Парсонса, квалифицируют как функциональный структурализм. Подверг структурный функционализм критике изнутри, пересмотрев его основные методологические установки и теоретические положения. Предложил программу создания теорий среднего уровня (ранга). Ввел понятие баланса функциональных и дисфункциональных следствий, которые вытекают из реализации того или иного образца, институционально закрепляемого в социальной системе. Создал свою версию концепции социальной аномии Э. Дюркгейма. В результате социальных изменений в системе происходит накопление дисфункций (проблема допустимого порога, перехода нормативно-допустимого в патологическое) и инноваций (проблема изменения мерности и эталонности, т. е. механизмов нормирования). Дисфункции, по Мертону, вызываются рассогласованностью элемента, побочными следствиями и эффектами структурных действий, разладом в подсистеме. Отсюда возможности нарастания аномии в системе и роста девиантного поведения, когда культурные нормы (цели) начинают расходиться с институциональной их поддержкой (санкционированием) системы. Следовательно, отклонение – это любое отступление от линии конформистского поведения. Развитие концепции Мертона явилось одним из важнейших содержательных этапов в эволюции структурно-функционального метода в социальной философии и социологии.

А. Акмалова, В. М. Капицын, А. В. Миронов, В. К. Мокшин. Словарь-справочник по социологии. Учебное издание. 2011 .

Мертон (Merton) Роберт Кинг (р. 5.7.1910, Филадельфия, шт. Пенсильвания), американский социолог. Мертон - представитель структурно-функционального анализа [ввёл понятие «дисфункции», разграничение «явных» и «латентных» (скрытых) функций]. Ему принадлежит идея так называемой теорий среднего уровня, которые должны связать эмпирические исследования и общую теорию социологии.

Примером социологического анализа Мертона является его теория аномии (понятие, заимствованное у Дюркгейма ). Аномия, по Мертону,- особое нравственно-психологическое состояние индивидуального и общественного сознания, которое характеризуется разложением системы «моральных ценностей» и «вакуумом идеалов». Мертон считает причиной аномии противоречие между господствующими в США индивидуалистическими «нормами-целями» культуры (стремление к богатству, власти, успеху, выступающее в качестве установок и мотивов личности) и существующими институтами, санкционированными средствами достижения этих целей. Последние, по Мертону, практически лишают подавляющее большинство американцев всякой возможности реализовать поставленные цели «законными путями». Это противоречие, по Мертону, лежит и в основе преступности (бунт индивидуалиста против сковывающих его законов и правил, создаваемых институтами), апатии и разочарованности в жизни (потеря жизненных целей). Мертон рассматривает это противоречие не как продукт капиталистического строя, а как «всеобщий» конфликт, якобы типичный для «индустриального общества». В ряде работ Мертон выступает как либерально-демократический критик бюрократических и милитаристских тенденций в США, не выходя, однако, за пределы буржуазной идеологии. Мертону принадлежат эмпирические исследования средств массовой коммуникации в США (радио, кино, телевидение, пресса), содержащие критику последних, а также работы по социологии познания и социологии науки.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв , П. Н. Федосеев , С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983 .

Сочинения: Mass persuasion, Ν. Υ. - L., (совм. с M. Fiske and А. Curtis); The focused interview, Glencoe, (соавтор); Seien- се, technology and society in seventeenth century England, N. Y., 19702; Social theory and social structure, N. Y., 19682; On the . shoulders of giants, N. Y., 1965; On theoretical sociology, L., 1967; Contemporary social problems, N. Y., 1971s (совм. с R. A. Nisbet); The sociology of science, Chi., 1973; в рус. пер.- Социальная структура и аномия, в кн.: Социология преступности, М., 1966; Явные и латентные функции, в кн.: Структурно-функциональный -анализ в совр. социологии, в. 1, М., 1968.

Литература: Андреева Г. М., Совр. бурж. эмпирич. социология, М., 1965; Замошкин Ю. А., Кризис бурж. индивидуализма и личность, М., 1967; История бурж. социологии первой. пол. 20 в., М., 1979; The idea of social structure. Papers in honor.pf R. K. Merton, N. Y., 1975; Approaches to the study of social structure, N. Y., .

Мертон (Merton) Роберт Кинг (5 июля 1910, Филадельфия) – американский социолог, один из основателей социологии науки и структурно-функционального направления в социологии. Преподавал в Колумбийском университете. В философском отношении наиболее важны и интересны его исследования генезиса новоевропейской науки, раскрывающие его зависимость от специфического социально-политического контекста, от складывающегося научного сообщества, от его новых ценностей и норм, от религиозных ориентации, которые преобладали в среде ученых в 17 веке. Продолжая и развивая подход к изучению генезиса новоевропейского рационального мышления, начатый М. Вебером , он в своей известной работе «Наука, техника и общество Англии 17 века» (Science, Technology and Society in sevententh century England. N.Y., 1939) связал возникновение и укрепление науки с пуританской религиозной моралью. Воплощенные в ней ценности индивидуализма, рационализма, полезности и т.п. послужили стимулирующими факторами для социального оправдания роли ученого и науки в обществе.

На основе этого историко-социо-логического анализа в последующих работах Мертон сформулировал концепцию нормативного этоса науки. Как необходимый для научной деятельности комплекс ценностей и норм этот этос включает такие регулятивы, как универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный скептицизм. Познание рассматривается им как деятельность, соответствующая этим всеобщим нормам, остающимся на протяжении всей истории науки практически неизменными, устойчивыми и обеспечивающими существование науки как таковой. Эта единая ценностно-нормативная структура науки, или ее этос, выражается в системе более конкретных предписаний, запретов, предпочтений, санкций и поощрений. Следующий шаг в его анализе науки – описание системы обмена, лежащей в основе этих норм. Наука как социальный институт обладает специфической системой распределения вознаграждений за осуществление институционально предписанных ролей. Социальная функция ученого заключается в достижении нового знания, которое превращается в коллективное достояние; новые результаты обмениваются на признание со стороны коллег по научному сообществу. Формы признания многообразны: присвоение имени ученого открытию – например, закон Ома (эпонимия), почетные награды, академические звания и т. п.

Поскольку целью науки является получение новых, оригинальных результатов, постольку в науке весьма существенны приоритетные споры. Исследованию приоритетных конфликтов в науке и одновременных открытий он посвятил специальные работы 50-х годов, которые позволили ему выявить амбивалентность мотивов и поведения ученых, в частности их колебания между желанием утвердить свой приоритет и опасением оказаться этически нескромными. Раскрытие взаимно противоположных нормативных принципов, которые регулируют реальное поведение ученых, привело его к фиксации таких форм отклоняющегося (девиантного) поведения ученых, как плагиат, шельмование противников, отказ от борьбы за признание. Отклоняющееся поведение свидетельствует об абсолютизации одной из амбивалентных ценностей науки как социального института и является для него дисфункциональным. В этой проблематике анализ науки пересекается с его общесоциологическими интересами. Он ввел в социологию понятие дисфункции как того, что не способствует выживанию и адаптации системы и провел различие между явными и латентными функциями. В духе основных постулатов структурно-функционального анализа , он исследовал многообразные формы отклоняющегося поведения и аномии, при которых индивидуальному и коллективному сознанию присуще разложение системы моральных ценностей. Исток аномии лежит в разрыве между нормами и целями культуры и существующими социальными институтами, предоставляющими средства достижения этих целей. Разрыв между ними выражается в преступности, апатии и потере жизненных целей.

Основные принципы социологической концепции Мертона стали в 60–70-е ядром исследований таких социологов, как Б.Барбер, Н.Сторер, У.Хэгстрем, Д.Каплан, Д.Крейн и др. В эти годы сложилась мертонианская парадигма социологии науки, однако в 80-е и в США, и в Европе начинается критика концепции Мертона и формируются альтернативные подходы. Подвергаются критике как его историко-научные исследования генезиса науки за узконациональную трактовку процесса возникновения науки, связывающую его лишь с Великобританией, за чрезмерно жесткую связь науки с пуританской моралью, так и общие социологические идеи.

А.П. Огурцов

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин , А.А. Гусейнов , Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010 , т. II, Е – М, с. 536-537.

Далее читайте:

Исторические лица США (биографический указатель).

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Сочинения:

Социальная структура и аномия. – В кн.: Социология преступности. М, 1966;

Явные и латентные функции. – В кн.: Структурно-функциональный анализ в современной социологии, вып. 1. М., 1968;

On Theoretical Sociology. L., 1967;

The Sociology of Science. Chi., 1973.

Литература:

История буржуазной социологии первой пол. 20 в. М., 1979;

The idea of social structure. Papers in honor of R.Merton. N.Y., 1975.

Роберт Мертон - знаменитый социолог, педагог и международный деятель, один из ведущих аналитиков-социологов 20-го века. Он сумел блистательно изменить стереотипные взгляды, которых долго придерживались ученые, о том, что эксцентричные гении не связаны правилами и нормами. Именно этот объем работы и послужил основанием для получения им в 1994 году Национальной медали за научные достижения.

Мертон получил множество наград за свои исследования. Он был первым социологом, который стал почетным членом Национальной академии наук и иностранным представителем в Шведской королевской академии наук, издал множество научных работ, посвященных социологической теории и массовым коммуникациям.

Более 70 лет он читал своим студентам великолепные лекции по истории, литературе и этимологии, а также на социологические темы: работа СМИ, анатомия расизма, социальные перспективы, аутсайдеры против инсайдеров.

Давайте больше узнаем об этом великом человеке.

Роберт Мертон: биография

Родился в Филадельфии 4 июля 1910 года в семье еврейских иммигрантов. Его отец был профессором социологии в Колумбийском университете, а мать отдавала все свои силы воспитанию детей.

Образование получил в средней школе Южной Филадельфии. В юношестве был частым гостем в библиотеке в музыкальной академии, в Музее искусств и других культурных и образовательных центрах.

В 14 лет он изменил свое имя на Мерлин, в честь одного из самых таинственных персонажей в легендах о короле Артуре. Но друзья сказали ему, что это слишком «волшебно», и он заменил его на Мертон.

Академическая карьера

Свою социологическую карьеру он начал под руководством Джорджа Симпсона из Темпл колледжа и Питирима Сорокина из Гарвардского университета, который занимался эмпирическими и статистическими исследованиями.

В 1936 году Роберт Кинг Мертон получил докторскую степень в В 1939 году он стал профессором и заведующим кафедрой социологии в университете Тулан, а в 1941 году присоединился к Колумбийскому университету. В 1963 году получил высокое звание - профессор университета.

В период с 1942 по 1971 г. он занимал должность заместителя директора Бюро университета прикладных социальных исследований. Также был преподавателем в университете Рокфеллера. В 1985 году в знак признания его неоценимого вклада в науку и за долгосрочную и продуктивную работу в Колумбийском университете его удостоили звания доктора наук.

Роберт Мертон был дважды женат. От первого брака у него родились два сына и две дочери. Его сын Роберт С. Мертон в 1997 году стал обладателем Нобелевской премии в области экономики.

Премии и награды

В период своей научной деятельности Мертон занимал несколько важных должностей:

Заместитель директора Бюро прикладных в Колумбийском университете (1942-1971 гг.);

Попечитель Центра перспективных исследований в области поведенческих наук в Стэнфордском университете (1952-1975 гг.);

Президент Американской социологической ассоциации (1957 г.).

Роберт Мертон также получил несколько высоких наград:

Престижная стипендия от Американского совета научных обществ (1962 г.);

Премия Содружества за выдающиеся заслуги в социологии (1970 г.);

Макаратур-премия в аспирантуре (1980 г.);

Премия «Кто есть кто в Америке» за высокие достижения в области (1984 г.);

В 1985 году Колумбийский университет удостоил его звания доктора наук.

Роберт Мертон: вклад в социологию

В научной деятельности Мертон главным образом акцентировался на развитии «теории среднего диапазона». В ней он призывал ученых избегать великих спекулятивных и абстрактных доктрин, а также педантичных запросов, которые вряд ли приведут их к продуктивным результатам.

Еще будучи аспирантом в Гарварде (1936 г.), в своей статье «Социальные структуры и аномии» он написал о диапазонах и преступности. Большая часть продолжающегося «социологического беспокойства» Мертона ушла на изучение проблем социального регулирования и отклонения.

Теории Роберта Мертона подтверждают факты: люди часто оценивают свои социальные возможности и ограничения необъективно; незыблемое преимущество отдельных лиц в любых социальных позициях («эффект Матфея»), которые рассеивают попытки выравнивания. Он продемонстрировал хрупкость таких нормальных форм социальной регуляции, как формальное лидерство, доминирующие культурные ценности и профессиональные стандарты.

«Нормы науки» и другие понятия

Роберт Кинг Мертон предложил особые «нормы науки» как набор идеалов, к которым должны стремиться ученые:

Коммунализм - наука об открытом обществе;

Универсализм - наука «не дискриминировать»;

Бескорыстие - наука о внешней объективности;

Организованный скептицизм - наука о проверке всех идей и теорий.

Он также внес много концепций в социологическую область, среди них такие понятия, как «накликать беду», «непреднамеренные последствия», и термин «зарастание по включению» - когда теория становится настолько популяризованной, что ее основатель забывает о сущности этой теории. Он ввел понятие «кратный», чтобы описать независимые подобные открытия в науке.

Интеллектуальная гибкость

В начале 60-х годов Мертон погрузился в изучение основных культурных и организационных факторов в работе ученых. Оно включало тщательный анализ карьеры нобелевских лауреатов, процессов конкуренции, связь между публикациями и научными исследованиями и проблемный характер открытия и принятия в «царстве» науки.

Социолог Роберт Мертон продемонстрировал свою интеллектуальную гибкость в изучении вопросов о теоретических формулировках, полезных типологиях и классификациях, эмпирических исследованиях и о практических последствиях социологической работы в современном обществе.

Научные работы

Основные научные произведения в раннем периоде жизни Мертона: «Наука, техника и общество в семнадцатом веке в Англии» (1938 г.), «Социальная теория и социальная структура» (несколько изданий публиковались с 1949 по 1968 г.).

Позже он издал такие труды: «Студенческий врач» (1957 г.), «Социология науки: теоретические и эмпирические исследования» (1973 г.), «Социологическая амбивалентность и другие рефераты» (1976 г.), «Социальные исследования и практикующие профессии» (1982 г.).

Некоторые влиятельные работы содержатся в сборнике очерков под редакцией Козер (они были опубликованы в честь 65-летия Роберта): «Идея социальной структуры: статьи в честь Мертона» (1975 г.).

В итоге можно сказать, что Роберт Мертон - это великий человек, пионер в области современных политических и социологических исследований. Он по праву считается одним из самых влиятельных социальных ученых Америки. Стал первым социологом, который за свои исследования получил множество наград и премий. На протяжении всей его карьеры более 20 университетов (в том числе Гарвард, Йель, Колумбия и Чикаго) присудили Мертону почетные звания. А его научные труды и сегодня пользуются большим спросом среди ученых и студентов.

Биография

Меер Роберт Школьник родился в Филадельфии, в семье еврейских иммигрантов из России Аарона Школьникова (впоследствии Гарри Школьника) и Иды Расовской, прибывших в США в 1904 году . В семье говорили на идише . Гарри Школьник был портным, затем открыл в южной части Филадельфии лавку молочных продуктов, а после того как она сгорела, работал помощником плотника .

В юности Мейер Школьник увлёкся фокусами и подумывал о карьере иллюзиониста. С этой целью он решил изменить имя, чтобы исключить ассоциации со своим иммигрантским происхождением, и в конце концов остановился на варианте «Роберт Мертон», взяв за основное своё второе имя в честь французского иллюзиониста Робер-Гудена .

Социология науки

«Мертон формирует основы социологического анализа науки как особого социального института с присущими ему ценностно-нормативными регулятивами»

Цель (основная задача) науки, с точки зрения Мертона, заключается в постоянном росте массива удостоверенного научного знания . Для достижения этой цели необходимо следовать четырём основным императивам научного этоса : универсализм (внеличностный характер научного знания), коллективизм (сообщения об открытиях другим учёным свободно и без предпочтений), бескорыстие (выстраивание научной деятельности так, как будто кроме постижения истины нет никаких интересов) и организованный скептицизм (исключение некритического приятия результатов исследования).

По мнению Мертона функциональный смысл указанных императивов ставит каждого учёного перед следующим набором альтернатив:

Структурный функционализм

Роберт Мертон считается одним из классиков структурного функционализма . С помощью этой парадигмы он обосновал конкретные теории - социальной структуры и аномии, науки, бюрократии. Эта парадигма ориентирована на теорию среднего уровня .

Основными понятиями теории структурного функционализма Мертона являются «функция» и «дисфункция». Функции - по Мертону, те наблюдаемые следствия, которые служат саморегуляции данной системы или приспособлению её к среде, а также соответствие ожиданий последствиям. Дисфункции - те наблюдаемые следствия, которые ослабляют саморегуляцию данной системы или её приспособление к среде.

Три постулата, которые Р.Мертон считал «спорными и ненужными для функциональной теории»:

функциональное единство;
функциональная универсальность;
функциональная обязательность (принудительность).

Роберт Мертон выступил продолжателем Э. Дюркгейма , значительно дополнив его концепцию социальной аномии .

Большое влияние на взгляды Р. Мертона оказали Питирим Сорокин , который пытался наполнить социологическое теоретизирование материалами эмпирических и статистических исследований, и Пауль Феликс Лазарсфельд , разрабатывавший проблематику методологии применения социальных и эмпирических наук в социологических исследованиях.

Напишите отзыв о статье "Мертон, Роберт Кинг"

Примечания

Произведения на русском языке

Мертон Р. К. // THESIS. - 1993. - Вып. 3. - С. 256-276.
Мертон Р. К. Фрагменты из воспоминаний // Социологические исследования. - 1992. - № 10. - С. 128-133.
Мертон Р. К. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования. - 1992. - № 2-4. – С. 118-124.
Сорокин П. А., Мертон Р. К. // Социологические исследования. - 2004. - № 6. - С. 112-119.
Мертон Р. К. // Социология преступности (Современные буржуазные теории). - М .: Прогресс, 1966. - C. 299-313.
Мертон Р. К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль / Под ред. В. И. Добренькова. - М ., 1996.
Мертон Р. К. Социальная теория и социальная структура. - М .: АСТ:АСТ МОСКВА:ХРАНИТЕЛЬ, 2006. - 873 с.

Произведения на английском языке

Social Theory and Social Structure (1949)
The Sociology of Science (1973)
Sociological Ambivalence (1976)
On the Shoulders of Giants: A Tristram Shandy Postscript (1985)
The Travels and Adventures of Serendipity: A Study in Sociological Semantics and the Sociology of Science (2004)

Литература

Гидденс Э. Роберт Мертон о структурном анализе // Социальные и гуманитарные науки.
Покровский Н. Е. (PDF) // Социологические исследования . - 1992. - № 2.
Покровский Н. Е. (PDF) // Социологические исследования . - 1992.
Штомпка, П. Роберт Мертон: динамический функционализм // Современная американская социология / Под ред. В. И. Добренькова . - М., 1994. - С. 78-93.

См. также

Отрывок, характеризующий Мертон, Роберт Кинг

– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.

Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.

Амер. социолог, один из ведущих теоретиков структурного функционализма в социологии. Родился в Филадельфии. В 1931 окончил Темплский ун-т (шт. Филадельфия). В 1934-40 преподавал социологию в Гарвард, ун-те; работавшие здесь в то время П. Сорокин, Т. Парсонс и Дж. Сартон оказали большое влияние на формирование социол. взглядов М. В 1936 защитил в Гарварде докт. дис. “Наука, техника и об-во в Англии XVII века” (опубл. в 1938). В 1941-79 - проф. Колумбийского ун-та. В 1957 был избран президентом Амер. социол. ассоциации; в 1968 - членом Нац. академии наук США. В 80-е гг. - один из руководителей основанного им совместно с П. Лазарсфельдом Бюро прикладных социальных исследований в Нью-Йорке. Отличаясь широтой научных интересов М. внес существ, вклад в развитие как общей социол. теории, так и многих спец. социол. дисциплин (социологии науки, социологии профессий, социологии медицины, социологии массовых коммуникаций, изучения социальной структуры, социологии девиантного поведения, ролевой теории, теории референтных групп). Осн. работы М. представляют собой тематич. сб. очерков: “Социальная теория и социальная структура” (1949; 2-е изд., 1957; 3-е изд., 1968), Социология науки” (1973), “Социол. амбивалентность” (1976).

М. предложил оригинальную парадигму функционального анализа социальных явлений. Разработка этой парадигмы проходила в контексте критики функционалистских моделей социальной антропологии и модели структурно-функционального анализа, предложенной Парсонсом. Проанализировав базисные процедуры функционального анализа в социальной антропологии перв. четв. 20 в., М. выявил три осн. постулата, к-рых тот явно или имплицитно придерживался: (1) постулат функционального единства об-ва, согласно к-рому все социальные явления имеют позитивное функциональное значение для об-ва в целом; (2) постулат универсального функционализма, согласно к-рому все без исключения существующие социальные явления выполняют положительные, и только положительные, функции в социальной системе; (3) постулат необходимости, согласно к-рому все существующие социальные явления для об-ва функционально необходимы и незаменимы. Эти постулаты, разработанные на базе исследования относительно небольших, компактных и слабо дифференцированных бесписьменных об-в, не подходят для исследования сложных об-в совр. типа, обладающих развитой социальной структурой. Исходя из этого, М. предложил новую парадигму функционального анализа, к-рая более адекватна задачам, стоящим перед социологией.

Критикуя первый постулат, М. указал на необходимость исследования последствий того или иного явления для разных структурных подразделений сложно дифференцированного об-ва, а также на необходимость проведения различия между разными формами, типами и степенями социальной интеграции, изучение к-рых должно быть предметом эмпирич. исследования, а не априорного постулирования. В сложных об-вах совр. типа разные сегменты могут быть интегрированы по-разному. Второй постулат М. оценивает как тавтологию; кроме того, любое явление может иметь для системы в целом и для отд. ее сегментов не только позитивные последствия, но и негативные, ведущие к дезинтеграции. В связи с этим М. ввел понятие дисфункции и выдвинул методол. требование изучения как функциональных, так и дисфункциональных последствий тех или иных социальных явлений для системы в целом и для отд. ее частей. Проанализировав постулат необходимости, М. установил необходимость эмпирич. определения функциональных предпосылок каждой конкр. изучаемой системы (т.е. предварит, условий, функционально необходимых для существования системы). Вместе с тем, от априорного предположения, будто каждая функция в об-ве непременно должна выполняться каким-то одним незаменимым явлением, необходимо отказаться, поскольку оно противоречит фактам. В связи с этим было введено понятие функциональных альтернатив (функциональных эквивалентов, или функциональных заменителей) и была сформулирована осн. теорема функционального анализа: “точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисл. функции, так и одна и та же функция может по-разному выполняться разл. явлениями”.

Важной заслугой М. было уточнение понятия “функция”, а также различение явных и латентных функций. Функции были определены М. как объективные наблюдаемые последствия явления, способствующие адаптации и приспособлению системы. Под явными функциями понимались те объективные функционально-позитивные последствия явления, к-рые входили в субъективные намерения участников системы и осознавались ими; под латентными - те объективные последствия, к-рые не осознаются участниками и не входили в их намерения. Первостепенным значением для социологии обладает изучение латентных функций и дисфункций.

М. предложил также оригинальную стратегию развития социологии, получившую в наст. время широкое признание. Суть этой стратегии состоит в том, чтобы преодолеть разрыв между теорией и эмпирич. исследованиями посредством разработки теорий среднего уровня, сосредоточенных на ограниченных областях социальных явлений (напр., экономике, политике, медицине, религии и т.п.). Концентрация внимания на теориях среднего уровня должна была, с т.зр. М., обеспечить теор. основой эмпирич. исследования и открыть в будущем путь к такой общей теории, к-рая бы избежала спекулятивности и имела под собой прочный эмпирич. фундамент. Стратегия “среднего уровня” была полемически направлена против “большой теории” Парсонса, к-рую М. считал преждевременной, бесполезной и непродуктивной на текущем этапе развития социально-научного знания.

В работах “Социальная структура и аномия” (первый вариант - 1938) и “Социальная структура и аномия: продолжение” (включенной в сб. “Социальная теория и социальная структура”) М. обратился к проблеме аномии, поднятой Дюркгеймом. Аномия была рассмотрена как состояние безнормности, или нормативной неопределенности, проистекающее из таких рассогласований в социальной структуре, когда разные ее сегменты предъявляют нормативные требования к индивиду, к-рые не могут быть одновременно удовлетворены. Предметом спец. анализа стало рассогласование между культурно одобряемыми целями и институциональными нормами, регулирующими выбор средств для их достижения. Частным случаем такого рассогласования является характерный для совр. зап. об-ва дисбаланс между ценностью денежного успеха и институционально закрепленными средствами достижения этой цели, к-рые оказываются неадекватными и неэффективными. М. выделил пять идеально-типических реакций на аномию: 1) подчинение(эмоц. принятие целей и средств); 2) инновацию (принятие целей при отвержении институционально предлагаемых средств); 3) ритуализм (эмоц. принятие средств при отказе от целей); 4) ретретизм (эмоц. отвержение одобряемых целей и средств); и 5) мятеж (полный отказ от старых целей и средств и попытка заменить их новыми). Частным случаем инновационного приспособления к аномии, характерным для совр. амер. об-ва, является “незаконное приспособление”, т.е. эмоц. принятие ценности денежного успеха и выбор незаконных (культурно неодобряемых, но технически эффективных) средств его достижения, определяемый невозможностью достичь этой цели законными средствами. “Доминирующее влияние существующих в группе стандартов успеха... приводит к постепенному вытеснению законных, однако сплошь и рядом неэффективных попыток его достижения и ко все большему использованию незаконных, но более или менее эффективных средств аморального и преступного характера. Требования культуры, предъявляемые к лицу в подобном случае, несовместимы между собой... Антисоциальное поведение приобретает значит, масштабы только тогда, когда система культурных ценностей превозносит, фактически превыше всего, опр. символы успеха, общие для населения в целом, в то время как социальная структура об-ва жестоко ограничивает или полностью устраняет доступ к апробированным средствам овладения этими символами для большей части того же самого населения”. Такие дисфункциональные явления, как преступность, деморализация, психич. расстройства, бюрократич. ритуализм и т.п., оказываются по существу нормальными реакциями на ненормальную среду.

В совр. об-ве доступ человека к средствам производства, продуктам потребления, символам престижа и успеха опосредствован участием в формальных, рационально организованных социальных структурах (бюрократич. организациях). В ст. “Бюрократич. структура и личность” М. проанализировал дисфункции бюрократич. структуры и ее влияние на личность участвующего в ней индивида. Осн. дисфункцией бюрократии, с т.зр. М., является смещение целей: потребность бюрократич. организации в строгом соблюдении дисциплины предполагает необходимость значит, эмоц. инвестиций в соблюдение правил и инструкций, и “этот же самый акцент ведет к перемещению чувств с целей организации на отд. детали поведения, требуемые правилами. Приверженность правилам, поначалу понимаемая как средство, превращается в самоцель;... “инструментальная ценность становится целевой ценностью”. Дисциплина, истолковываемая как соблюдение инструкций вне зависимости от ситуации, уже не рассматривается как средство..., а становится непосредственной ценностью в жизненной организации бюрократа”. Смещение целей, поддерживаемое структурой личности бюрократа, может входить в противоречие с техн. эффективностью самой организации. Важная особенность личности бюрократа - сверх-конформизм, выливающийся в консерватизм, боязнь нового, ритуализм и техницизм. Еще одной характерной чертой воздействия бюрократич. структуры на личность является деперсонализация отношений: “Паттерн личности бюрократа складывается вокруг нормы безличности”. Деперсонализация отношений может иметь латентно-дисфункциональные последствия как для самой бюрократич. организации, так и для более широкого сооб-ва, в к-ром она функционирует.

Многочисл. работы М. посвящены проблемам социологии науки. В работе “Наука и демократич. социальная структура” (1942) М. проанализировал этос совр. науки, под к-рым понимал “эмоционально окрашенный комплекс правил, предписаний, обычаев, верований, ценностей и предрасположений, к-рые считаются обязательными для ученого”. Этос науки составляют 4 осн. институциональных императива: 1) универсализм, проявляющийся в подчинении вопросов об истинности заранее установленным безличным критериям и в требовании открытости научной карьеры для всех, независимо от расы, убеждений, полит, принадлежности и т.п.; 2) “коммунизм”, заключающийся в общей соб-

ственности всех членов об-ва на достижения науки; 3) беспристрастность; и 4) организованный скептицизм. Наиболее благоприятная среда для развития науки - демократия, социальная структура, осн. моральные императивы к-рой не противоречат этосу науки. Вместе с тем, в ряде случаев этос науки входит в противоречие с институциональными нормами сооб-ва в целом или отд. его сегментов; тогда социальная структура препятствует развитию науки, и в об-ве возникают условия для открытого “бунта против науки”. Такие дисфункциональные взаимоотношения между наукой и социальной структурой были проанализированы М. в работе “Наука и социальный порядок” (1937). “Бунт против науки” может проявляться в стремлении отд. сегментов об-ва (напр., тоталитарного гос-ва) лишить науку ее автономности посредством вытеснения этоса науки своими институциональными императивами; в противодействии “чистой науке”, игнорирующей объективные последствия своих открытий (такие, напр., как гонка вооружений, экологич. кризис, рост безработицы); в противодействии “эзотеризму” научных положений, к-рое иногда может приводить к массовому распространению “новых мистицизмов”, оперирующих научной фразеологией; в противодействии организованному скептицизму науки со стороны тех институциональных структур, чьи базисные ценности ставятся наукой под сомнение (напр., религии, гос-ва).

Ряд работ М. - “Наука, техника и об-во в Англии 17 в.” (1936) и несколько более поздних статей - были посвящены анализу взаимодействия между протестантизмом и развитием науки в Англии 17 в. М. подверг проверке гипотезу М. Вебера о позитивном влиянии протестантского этоса на развитие науки в совр. ее форме. Подвергнув исследованию многочисл. документы (труды теологов, философов, ученых, стат. данные и др.), М. установил, что ряд элементов протестантского этоса и протестантской идеологии - в частности, позитивная оценка мирской деятельности, эмпиризма и права на свободное исследование, утилитаризм, эксплицитное сомнение в авторитетах, отношение к познанию как к богоугодному занятию, ведущему к постижению мудрости Творца, - стимулировал в Англии 17 в. интерес к научным изысканиям и техн. профессиям. Основой влияния этих религ. установок на развитие науки была их конгениальность зарождающемуся научному этосу, вследствие к-рой “эти две области были хорошо интегрированы и, в целом, взаимно друг друга поддерживали, причем не только в Англии XVII столетия, но и в других местах и в другие времена”.

Соч.: Social Theory and Social Structure. Glencoe (III.), 1957; The Sociology of Science. N.Y., 1973; Sociological Ambivalence. N.Y., 1976; The Sociology of Science: An Episodic Memoir. Carbondale, 1979; On the Shoulders of Giants. N.Y., 1985; Социология сегодня: проблемы и перспективы (Мертон Р. и др.). М., 1965; Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966; Социальная структура и аномия // Социологические исследования. 1992. № 2-4; Эффект Матфея в науке. II: Накопление преимуществ и символизм интеллектуальной собственности // “Thesis”. Т. I. Вып. 3. М., 1993; Явные и латентные функции // Амер. социол. мысль: Тексты. М., 1994.